В татарской деревне Енаково, которая находится в Темниковском районе, в одном маленьком синем домике до прошлого года жили сразу два свидетеля и участника Великой Отечественной войны. Муршидя Хусяиновна Мамлеева не понаслышке знает о блокадном Ленинграде, о «дороге жизни» через Ладожское озеро. А ее муж Алим Хусяинович Мамлеев  – участник Великой Отечественной и финской войн – недавно умер.
17 февраля поздравлять Муршидю Хусяиновну с девяностолетием приезжали руководители Темниковского района и Тархановской сельской администрации, вручили ей подарки и открытку от Президента РФ В.В.Путина. Жизнь сейчас и жизнь тогда – две совсем разные жизни, по словам Муршиди Хусяиновны. Послевоенные годы, когда все силы были направлены на восстановление страны, сменились перестройкой, а потом наступило новое тысячелетие, в котором жизнь течет мирно, словно по накатанным рельсам. Несмотря на десятилетия, которые прошли с тех пор, события ужасной войны и поныне живы в памяти Муршиди Хусяиновны.
Родилась она в деревне Кривошеево Темниковского района в большой и дружной семье, в которой росло 9 детей. Однажды случилось несчастье и семья осталась без крыши над головой: их дом сгорел. Муршидю, как старшего ребенка, бабушка с дедушкой забрали к себе в Ленинград. Так, 15-летней девочкой она очутилась в большом и чужом городе, в котором, к счастью, были любящие родственники, заботившиеся о ней. Муршидя Хусяиновна продолжила прерванное обучение в школе, устроилась на работу на фабрику игрушек. День ее распределялся так: 4 часа она отдавала изучению истории, литературы, физики и других наук, 4 часа проводила на работе. Радостным моментом для девочки стали подарки: теплое пальто с места работы и новая кофта с учебы. С улыбкой вспоминает пожилая женщина, как ей приходилось красить эти только что сделанные игрушки, как осторожно она водила кисточкой, чтобы не испортить неверным мазком окраску изделия. Но эта работа не удовлетворяла ее, и Муршидя Хусяиновна стала искать другое место. Ее уже были готовы взять на швейную фабрику, которая располагалась на Театральной площади, но требовалось подтвердить, что ее возраст не меньше 16 лет. С места рождения запросили метрическую карту, в которую и дописали недостающий год. Так Муршидя Хусяиновна стала осваивать новую для себя профессию швеи. Их фабрика ориентировалась на пошив мужского белья для военных. Не раз потом спасало женщину умение шить, пригодилось оно ей по жизни.
Война и застала Муршидю Хусяиновну в Ленинграде. Вместе с другими работницами фабрики она гасила фугасы и бомбы после прохождения обучающих курсов. Позже их отправляли рыть окопы в Красное село, Кингисепп. Сейчас трудно представить, что хрупкие девушки рыли длинные траншеи глубиной в три метра. Во время войны себя не жалел никто! Люди руководствовались девизом «Все для фронта, все для Победы», складывая свои силы в копилку, именуемую «Победой». А немцы, чтобы подорвать усилия русских, забрасывали город листовками. Однажды, из любопытства, девушки подняли одну и прочитали на ней следующее: «Ленинградские дамочки! Не ройте ваши ямочки! Скачут через них наши таночки».
Многое пришлось пережить жителям блокадного города! В памяти Муршиди Хусяиновны навсегда остался такой случай. Она шла по мосту с Невского острова на Васильевский. Впереди нее шла женщина. Началась атака, падали бомбы. Двадцатилетняя девушка запомнила, как  взметнулись к небу искры, женщина неожиданно пропала, а на мосту образовалась дыра.
В Кингисеппе Муршидя Хусяиновна тяжело заболела. Отсутствие теплой одежды, непогода, ночевка в сарае сказались на здоровье девушки. Позаботиться о ней было некому – бабушка и дедушка не выдержали лишений войны. Тяжело терять близких и любимых людей. Мир сразу становится пустым и чужим, теряется ощущение опоры, не знаешь, к кому обратиться за поддержкой и помощью. Холодной зимой, оплакивая потерю, Муршидя Хусяиновна на салазках отвезла тела родных на кладбище. Общая могила стала их последним пристанищем.
Из города начали эвакуировать людей. Девушке было куда уезжать, и она решилась покинуть город, в котором рядом с доблестью и патриотизмом царили опасность, ужас и смерть. Вывозили их на грузовиках через Ладожское озеро. До Енакова, где обосновалась ее семья, Муршидя Хусяиновна с женщиной из деревни Буртасы добирались месяц. Семья Муршиди Хусяиновны после пожара жила в мечети, в которой им разрешили обосноваться, потом отстроили дом в Енакове. Папа остался в тылу в Енакове, потому что не хватало рабочих рук, а он был хорошим трактористом. Ему приходилось обрабатывать поля всего района. Обучил профессии он и старшую дочь, когда она оправилась от болезни. Она стала работать в поле днем, а отец в ночную смену. Тяжела эта работа была для юной Муршиди, но в военную пору все девушки чувствовали ответственность, возложенную на них, и брались за любую работу.
Сейчас уже со смехом пожилая женщина вспоминает печальный случай, который много лет назад чуть не окончился обморожением ног. Трактор отца сломался, требовалось заменить поршень. И Хусяин абзи отправил дочь с образцом детали в Темников, чтобы она привезла новую. Стояла лютая зима. Девушка, вместо того, чтобы надеть теплые валенки, пошла в лаптях. 30 километров туда, 30 километров обратно – эта дорога и сейчас отзывается болью в суставах ног. Но деталь все-таки была доставлена.
А однажды, когда пахали поле, сестра сидела на плуге, а сама Муршидя Хусяиновна вела трактор. Дойдя до конца поля, она оглянулась – сестры не было. Оказывается, она не удержалась и упала, а водитель так увлеклась процессом работы, что даже не заметила потерю «пассажира»…
Время шло, война осталась позади, в стране среди людей царило оживление – все вкладывали душу в восстановительные работы, возвратившиеся мужчины латали прохудившиеся дома и сараи, засеивали поля, работали в колхозах. В Енаково из Ленинграда вернулся молодой фронтовик Алим Мамлеев, чтобы навестить родственников. Сама судьба свела его с молодой Муршидей Хусяиновной. Когда подошло время уезжать, юноша сделал выбор, который изменил его жизнь. Он остался в родном Енакове. Сделал девушке предложение, сыграли свадьбу. Стала налаживаться совместная жизнь молодых, которая началась в новом доме с одной миски и двух ложек. Но трудолюбие всегда помогает людям: муж и жена работали в колхозе, потихоньку обживались, друг за другом пошли дети. За маленькими детьми нужен глаз да глаз, а в колхозе между тем ругались, что Муршидя Хусяиновна пропускает рабочие дни. И вот, оставив детей без присмотра, она пошла на работу. Крик «Пожар!» всполошил деревню. Оказывается, дети играли около дома и решили запечь картошку в костре, для чего и пытались развести огонь в сене, которым был обложен фундамент дома. С тех пор Муршидя Хусяиновна на работу не выходила.
Тяжело было Алиму Хусяиновичу одному прокормить большую семью. И тут пригодились Муршиде Хусяиновне навыки швеи, полученные в Ленинграде. Практически за копейку она стала шить для соседок платья, халаты. Пригодилось это умение и для своей семьи: детям постоянно требовалось что-то из одежды, и мать, пока они были в школе, мастерила для них «обновки» из своих старых вещей.
Бог дал сил вырастить всех детей достойными людьми. Дочь Сания после окончания швейного училища в Саранске поехала в Ленинград «пробовать счастья». И счастье улыбнулось ей: девушка обосновалась в городе, сейчас у нее там семья. Подрастая, к ней переезжали братья и сестры. Лишь один брат остался в Мордовии – Шамиль поселился в Краснослободске.
Кстати, умение водить трактор могло пригодиться позднее в жизни Муршиди Хусяиновны. Когда ее мужу, ветерану Великой Отечественной войны, государство выдало автомобиль, она хотела научиться управлять и им. Но сыновья были категорически против, ведь тогда им «порулить» не удалось бы совсем.
40 лет назад Сания Алимовна пробовала добиться для мамы льгот и выплат как блокаднице. Пройдя не одну инстанцию, она собрала необходимые справки с мест работы и отправила их по месту проживания. Ожидание закончилось ничем: документам не дали «ход». Сейчас женщине не хочется проходить все эти круги испытаний вновь: возраст уже не тот, да и ее маме, Муршиде Хусяиновне, в 90 лет нужно не так много, как в былые времена. Были бы крыша над головой и кусок хлеба на столе.
Сейчас Муршидя Хусяиновна живет со своей дочерью Санией, которая оставила в Санкт-Петербурге свою семью, чтобы поддержать маму. Две женщины, одна высокая, ухоженная, сохранившая следы былой красоты и вторая, маленького роста, с белизной выглядывающих из-под платка волос и россыпью морщинок вокруг глаз, вспоминают былые дни. Над чем-то смеются, о чем-то грустят.  «Когда уже уйду к своему старику? Может, этим летом, а может, доживу до следующей зимы», – тяжело вздыхает Муршидя Хусяиновна.  Дай Бог, чтобы в их дом приходили радостные известия, бабушку навещали внуки, а соседи приходили узнавать, как здоровье.

Гульфироза Еникеева